– Алихан Мухамедьевич, после провозглашения курса Нового Казахстана декларировалось, что основываться он должен прежде всего на социальной справедливости. Какую роль в её достижении, по Вашему мнению, играет возврат­ незаконно приобретённых активов?

– Справедливость представляет собой сложную многоаспектную ценностную категорию. В то же время очевидно, что в понимании большинства она относится к соответствию труда и вознаграждения, прав и обязанностей, созданию равных возможностей для реализации потенциала каждого и нормального распределения национального богатства.

Следует отметить, что Президентом Казахстана инициированы и претворяются в жизнь комп­лексные меры с учетом разных аспектов социальной справедливости. Например, концепции «слышащего государства» и развития государственного управления направлены на повышение эластичности и восприимчивости гос­аппарата к чаяниям, нуждам общества.

Важными являются меры, ведущие к повышению удельного веса оплаты труда в структуре ВВП. Демонополизация, обеспечение прозрачности предоставления налоговых льгот и преференций (о чём Президент говорил буквально недавно на расширенном заседании Правительства), возврат незаконно предоставленных земель в собственность государства также направлены на обеспечение социальной справедливости.

Другим ярким примером является также инициированный Президентом проект «Национальный фонд – детям», в рамках которого казахстанцам, не достигшим 18-летнего возраста, уже с 1 января текущего года поступили первые выплаты за счёт инвестиционных доходов Нацио­нального фонда.

Среди всего комплекса мер, безусловно, особая роль принадлежит работе по возвра­ту активов, являющаяся проявлением недюжинной политической воли Главы государства. И неслучайно она находится в центре общественного внимания.

Стоит отметить, что с первых шагов реализации данной инициативы уполномоченные гос­органы столкнулись с огромными сложностями. Во-первых, олигополии и связанные с ними в гос­аппарате лица до 2019 года проводили подготовительную работу по ослаблению законодательства и затруднению возврата активов в будущем. Во-вторых, это было новым делом для всех правоохра­нительных и иных органов. Им нужно было ускоренно изу­чать международный опыт, а также проводить ревизию нацио­нального законодательства.

Заявление Президента о том, что 162 человека владеют большей частью национального богатства, стало чётким сигналом обществу и породило соответствующие ожидания.

Новый импульс данной работе придало подписание Президентом в ноябре 2022 года Указа «О мерах по возврату государству незаконно выведенных активов». В результате в июле 2023-го был принят Закон «О возврате государству незаконно приобретённых активов».

Параллельно шла кропотливая работа по ревизии всех общих, отраслевых, специальных нормативных правовых актов, в которые ранее с подачи олигополии и связанных с ними во всех ветвях власти лиц были заложены нормы, служившие своего рода подводными камнями в деле восстановления справедливости. Одновре­менно проводился мониторинг по выявлению лиц, которые потенциально могли бы подпасть под действие данного закона.

Безусловно, в этом важном и сложном деле политическая воля является ключевым фактором. Вместе с тем было понимание того, что все меры должны предприниматься в рамках законодательства. Это особенно важно с учетом необходимости взаимодействия с другими юрисдикциями, в которые уводились активы.

В целом хочу сказать, что работа по возврату незаконно приобретённых активов является беспрецедентной в истории Казахстана.

– Итак, Закон «О возврате государству незаконно приобре­тенных активов» был подписан в июле прошлого года, а соответствующая комиссия создана в октябре. Несмотря на то, что прошло всего около четырёх месяцев, можно ли уже сейчас подвести какие-то итоги, обозначить результаты?

– Созданию комиссии предшествовала скрупулезная подготовка, требовавшая времени и ресурсов. Её члены, несомненно, понимают огромную ответственность, а также сложность реализации инициативы.

К настоящему времени проведено три заседания комиссии. При этом если представители госорганов поднимают вопросы, основываясь на той информации, которой владеют, и с точки зрения миссий своих структур, то я как член комиссии от общественности – исходя из информации из открытых источников, а также раздаточных материалов к заседаниям.

На последнем заседании уполномоченный орган проинформировал, что на сегодняшний день государству возвра­щены незаконно приобретённые активы на сумму, приближающуюся к триллиону тенге. При этом из-за рубежа возвращены активы на сумму 589 миллионов долларов.

Если говорить об активах внут­ри страны, то, помимо денежных средств, это акции и доли крупных предприятий, отели, офисные здания, рестораны, бизнес-цент­ры, элитные земельные участки, рынки, железнодорожные пути, дорогостоящие ювелирные изделия и другое.

Наряду с этим мы были проинформированы, что анализируются банковские транзакции на сумму 220 триллионов тенге, в том числе подозрительные операции на 1,4 триллиона тенге.

Более подробная информация доведена до общественности в пресс-релизах Правительства и специально созданного комитета при Генеральной прокуратуре.

Эта работа имеет огромный общественный резонанс, положительное восприятие и поддерж­ку граждан. Несомненно, одной из глубинных причин Трагического января в представлении многих казахстанцев было ощущение несправедливости в социально-экономической политике, проводимой в стране. Все видели, что, по сути, в Казахстане до 2019 года действовала своего рода «каста неприкасаемых», которая жила по своим «понятиям» и не подчинялась правовым нормам.

Говоря о первых результатах, следует отметить: граждане, и я в их числе, хотят быстрых результатов, что вполне естественно и справедливо.

Я исхожу из того, что если достижений не видит слепой, то проблем не видит равнодушный. Инициативы граж­данского общества в разных сферах являются проявлением гражданской ответственности и соучастия. Поэтому считаю позитивным фактом наличие гражданских инициатив, направленных на поддержку работы по возврату незаконных активов.

Члены комиссии были уведомлены, что уполномоченный орган берет на заметку всю информацию из открытых источников. Поэ­тому на втором заседании я как представитель общественности, поднял вопрос о том, почему же некоторые люди и компании, чьи имена вызывают много вопросов, ещё не предложены для включения в реестр. После этого представителями уполномоченного органа было дано разъяснение, основанное на нормах законодательства.

Решение комиссии по включению в реестр влечет за собой определенные правовые последствия. После включения лица официально информируются об этом комитетом при Генпрокуратуре. Соответственно, они начинают предпринимать меры со своей стороны. Поэтому здесь нужна последовательная подготовительная работа в рамках законодательства.

Следует иметь в виду, что эти люди могут позволить себе нанять известных юристов, экономистов, адвокатов, зарубежных консультантов или крупные юридические компании. Некоторые из них уже заблаговременно позаботились о том, чтобы арбитражный спор проходил под юрисдикцией других государств. И все это в совокупности обуславливает то, как тщательно выверяются и рассматриваются все юридические последствия, прежде чем вынести на рассмотрение комиссии предложение о включении того или иного человека в реестр.

Как я уже ранее отметил, сначала анализируются сомнительные транзакции. А уже после того, как человек попал в реестр,­ начинается гласная официальная работа. И поэтому сегодня просто разом включать туда всех, кто на слуху, невозможно. И мы должны понимать: если решение принято, то должна быть уверенность в том, что впоследствии будет и соответствующее судебное решение в пользу государства. Это особенно важно в части зарубежных активов, так как они находятся в разных юрисдикциях.

Мы не должны допустить того, чтобы поспешность и неподготовленность помогли олигархам оспорить и выиграть дела в судах, в том числе в иностранных юрисдикциях.

В целом работа по возврату активов должна проходить без ущерба для инвестиционного климата, имиджа страны и не должна отпугивать добросовестных инвесторов.

Таким образом, надо понимать, что, восстанавливая справедливость, мы не должны выплеснуть вместе с водой ребёнка. Нельзя допускать противоправные шаги.

– Алихан Мухамедьевич, Вы достаточно глубоко знаете зарубежный опыт в сфере менеджмента государственной службы, международного права. Используется ли этот опыт в организации работы Комиссии по изъятию незаконных активов? В каких ещё странах есть такая практика?

– Прежде всего следует отметить, что проблемы, связанные с незаконным выводом средств за рубеж, особенно актуальны для стран с переходной экономикой, где осуществлялась приватизация, возникали олигополии, происходило сращивание власти и бизнеса.

Ещё до создания комиссии был проведен значительный объём подготовительной работы. Для этого была создана Межведомственная комиссия при Генеральной прокуратуре, которая, в том чис­ле, изучала международный опыт. Это нашло своё отражение при выработке стратегии и в нормативных правовых актах. Кроме того, насколько мне известно, к подготовке законодательных актов привлекались международные эксперты.

Со своей стороны хотел бы обратить внимание на Конвенцию ООН против коррупции от 2003 года. Нормы документа, посвященные возврату доходов от коррупции, стали крупным прорывом в меж­дународном праве в качестве первого международного инструмента, в котором прямо говорится о возвращении доходов от преступлений, находящихся в другой стране. Здесь также подробно описаны механизмы и условия репатриа­ции конфис­кованных активов.

Конвенция подчеркнула важность конфискации имущества без уголовного приговора (Non-conviction based confiscation – NCBC), что позволяет восстанавливать активы даже тогда, когда преступник не может быть привлечен к уголовной ответственности из-за смерти, бегства или отсутствия.

Следует отметить, что, по имеющейся в открытых источниках информации, некоторые страны внедрили систему NCBC ещё до принятия конвенции. Так, Антигуа и Барбуда приняли закон о предотвращении отмывания денег в 1996 году, США – закон о реформе конфискации гражданских активов в 2000 году. Австралия, Колумбия и Великобритания тоже приняли законодательство о NCBC.

Системы конфискации активов были также внедрены в Болгарии, Канаде, Фиджи, Италии, Малайзии, Нидерландах, Новой Зеландии, Нигерии, Перу, Филиппинах, Южной Африке.

Важную роль в части возврата украденных активов играет Инициатива StAR, представляю­щая собой партнёрство между Группой Всемирного банка и Управлением ООН по наркотикам и преступности, которая поддерживает международные усилия по ликвидации убежищ для коррупционных фондов. С момента своего создания StAR помог многим странам в разработке правовой базы, институционального опыта и навыков, необходимых для отслеживания и возврата украденных активов.

Исследование StAR, проведенное в 2021 году, показало, что в течение последних десяти лет международное отслеживание и задержание украденных активов значительно активизировалось, причём с 2017-го по 2021-й было отмечено значительное увеличение числа успешных случаев возвращения коррупционных доходов.

Хотелось бы обратить внимание на международную практику возврата коррупционных доходов из иностранных юрисдикций. Согласно данным StAR, в 44 случаях (36%) государства сообщили, что средства были возвращены посредством банковского перевода на централизованный государственный счёт (например, общий бюджет), тогда как 27 случаев (22%) включали банковский перевод на отдельный, назначенный государственный счёт для возврата активов.

17 случаев (14%) были связаны с прямыми банковскими переводами в государственный орган-бенефициар. Имеется 11 примеров возврата коррупционных доходов посредством физической передачи движимого имущества и шесть примеров случаев, когда средства возвращались на специальный счёт, принадлежащий третьей стороне.

– В выступлении на расширенном заседании Правительства Глава государства отметил, что уполномоченными структурами будут активизированы усилия по возврату незаконно выведенных активов. Как Вы думаете, изменится ли что-то в этой работе в связи с назначением нового состава Кабмина?

– Во-первых, выступление Главы государства само по себе придало новый импульс этой работе. Следующим немаловажным фактором является то, что Олжас Бектенов раньше непосредственно занимался предотвращением и борьбой с коррупцией, следовательно, имел прямое отношение к выработке стратегии, тактики и законодательному обеспечению инициативы Президента. Несомненно, что в силу этого новый Премьер-министр достаточно осведомлен как о правовых аспектах, так и о реальной ситуации с активами.

Хочу также отметить, что, будучи председателем Антикоррупционного агентства, он активно сотрудничал с международными организациями, в том числе в части внедрения международных стандартов.

Последнее очень важно, поскольку вся работа должна основываться на международных стандартах и учитывать международное право.

– Президент не раз говорил, что поступающие средства будут направляться на реализацию важных для страны проектов. Может быть, у вас есть информация, на какие именно? Ведь, если граждане узнают, что, допустим, школа или больница в конкретном населённом пункте построе­на благодаря этой работе, данные факты значительно укрепят доверие к госаппарату...

– Сама инициатива Президента имела широкий общественный резонанс, поддержку граждан и породила надежды.­Именно поэ­тому важно, чтобы работа шла гласно, со своевременным информированием граждан не только о результатах работы комиссии и уполномоченных органов, но и о том, как используются средства.

Насколько я знаю, в Астане и других регионах страны уже строятся школы, объекты социальной сферы за счёт средств, добровольно или принудительно возвращенных государству в рамках этой инициативы.

Важно доносить информацию об этом населению правильно. Причём, на мой взгляд, следует учесть различия в восприятии гражданами информации об использовании возвращенных активов. В разговорах с разными людьми замечаешь, что некоторые не хотят, чтобы школа, в которых учатся их дети, напрямую ассоциировалась с незаконными активами или деятельностью тех, кто был уличен в казнокрадстве. Именно поэтому это щепетильный вопрос, и здесь надо соблю­дать баланс.

Самое главное – обеспечить чёткий контроль над эффективным и рациональным использованием возвращенных активов. Для этого создан специальный государственный фонд. Контроль над использованием активов, насколько известно, осуществляется Высшей аудиторской палатой.

Вы совершенно правы в том, что полноценное информирование граждан, безусловно, будет способствовать повышению уровня доверия к власти. А доверие, как я уже не раз говорил, это не только общественная ценность, но и существенный административный капитал, позволяющий власти предпринимать дальнейшие решительные шаги.

– Что, по Вашему мнению, необходимо изменить в системе государственной службы и бизнеса, чтобы минимизировать возможности, да и желание нарушать закон?

– Прежде всего важно вести бескомпромиссную борьбу с коррупцией в правоохранительных органах и судебной системе. Как показывает международный опыт, это является ключевым условием эффективности. В данном плане очень важной мерой может стать чёткое разграничение функций между структурами, призванными бороться с коррупцией, как это сделано, например, в Эстонии. Там этим занимаются несколько госор­ганов, причём общество чётко знает о сфере компетенций каждого из них.

Следующее – проведение полной ревизии всех льгот и преференций, предоставляемых государством субъектам бизнеса. Выступление Президента на последнем расширенном заседании Правительства, несомненно, придало импульс этой важной работе.

Необходимо также чётко определить миссию и полномочия фонда «Самрук-Қазына», нацио­нальных компаний и всего квазигосударственного сектора. Одним из подходов должно быть то, что фонд не должен дублировать функции, которыми уже наделен какой-либо государственный орган. Решению данного вопроса способствовало бы принятие Закона «О госкорпорациях», который будет регулировать деятельность субъектов квазигосударственного сектора.

Здесь также хотелось бы отметить проблему прозрачности использования госактивов. В частности, притчей во языцех стала ситуация в ҚТЖ. Например, при наших достижениях в цифровизации, полагаю, не представляет большого труда обеспечить прозрачность, исключив человеческий – зачастую коррупционный – фактор, в распределении грузовых вагонов и грузоперевозок.

Необходимо повысить прозрачность при распределении общественных благ, следует широко использовать возможности блокчейн-технологий.

Наряду с этим на законодательном уровне необходимо обязать компании размещать на своих сайтах либо на специальном ресурсе информацию о любых финансовых отношениях с государством, включая преференции, инвестиции и госгарантии, например, как это делается в Словении (www.erar.si).

Полагаю целесообразным принять законы «О конфликте интересов» и «О защите разобла­чителей (информаторов)» с учетом передовых международных практик.

Одновременно следует более чётко разграничить полномочия между коллегиальными органами и должностными лицами, а также между политическими и карьерными служащими в вопросах, связанных с инвестициями, размещением госзаказов и предоставлением льгот и преференций.

Необходимо отметить, что в рамках государственной службы также сохраняют свою актуальность вопросы усиления принципа меритократии при отборе и продвижении сотрудников, защиты карьерных государственных служащих.

Всей этой работе будет способствовать формирование корпоративной культуры, основанной на уважении к правам, времени, труду, чести и достоинству сотрудников и граждан.