Он окончил Алма-Атинское хореографическое училище, стажировался в Ленинграде, тесно общался с Рудольфом Нуреевым. В 26 лет Аюханов возглавил Алма-Атинское хореографическое училище. В конце 1960-х создал легендарный «Молодой балет Алма-Аты». Это был первый в СССР камерный театр балета. Только после этого Павел Вирский создал подобный коллектив в Киеве, а Борис Эйфман – в Ленинграде.

Булат Аюханов поражал зрителей своей энергией и передовыми взглядами на искусство. Создал школу и воспитал плеяду учеников – аюхановцев, многие из которых стали признанными мастерами хореографического искусства. До последнего балетмейстер творил, репетировал, ставил спектакли. Маэстро ушел в декабре 2022-го, и это первый год, когда семья, театр и страна отмечают день рождения артис­та без него самого. Не выйдут в СМИ его новые интервью, исполненные глубокого смысла, тонкого юмора, а местами и беспощадной сатиры. Остаются лишь интервью-воспоминания.

Алтынай Асылмуратова, звез­да мирового балета, художественный руководитель балетной труппы театра «Астана Опера»:

– Я никогда не выступала с ним на одной сцене, но всю жизнь жила с этим именем, с самого детства, у нас же балетная семья. Помню, мама говорила: «У нас в искусстве появился интересный мальчик Булат».

Для меня Булат Газизович – соз­датель, и я его уважаю как личность, которая всю жизнь посвятила искусству балета. Соз­давать сложно, надо не только придумать, увидеть, но и воплотить. Сложно делать постановки – надо убеждать министерство, добывать деньги. Он все мог. Прак­тически всегда добивался чего хотел и своими делами заставлял всех смотреть в его сторону.

В нём были неотделимы большой художник и прекрасный человек. Когда-то мои бабушка и дедушка жили по соседству с Аюхановым, и он всегда им очень помогал. Просто потому, что для него это была норма – всегда помогать, поддерживать. Конечно, это у меня навсегда останется в сердце.

Это прекрасно, что в Казахстане была такая личность. Думаю, что память о нём будет долго храниться.

Айтолкын Тургинбаева, ученица Булата Аюханова, декан факультета хореографии Казахской нацио­нальной академии хореографии:

– Булат Газизович для меня родной. Как папа. Я отца потеряла в 90-е, и можно сказать, что он мне его заменил. Тридцать лет проработала с Маэстро плечом к плечу, мы, по сути, все стали одной семьей.

В нём сочеталось несочетаемое: сентиментальность и жесткость, справедливость и предвзятость, он неординарный был во всем. И главное – всегда опережал время. Например, такое его новаторство: у нас в театре не было деления на солистов и кордебалет. Сегодня ты солируешь и тут же переодеваешься, чтобы в кордебалете стоять.

А ещё он не разделял зрителя, для всех одинаково выступал, не делил на столицу и периферию. Во время гастролей по стране, помню, приезжаем в какой-то аул. Концерт на шесть вечера планируем, а нас просят переставить на восемь или девять. «А что такое?» – «Да мы коров только к этому времени загоним с выпаса». И Булат Газизович: «Ну, конечно, передвинем!»

Человечность огромная, и все было подчинено искусству. Так, трудные времена, надо ставить спектакль, а нет ни декораций, ни костюмов. Он из дома свои чапаны приносил – для «Кыз Жибек», например. Мы, аюхановцы, все это помним и сохраним. Но, думаю, главной памятью будет то, что театр должен носить его имя, ведь Булат Аюханов – это целая эпоха.

Гюзель Аюханова, дочь Булата Аюханова:

– Двое детей у него, семь внуков и два правнука. Это его любовь и слабость были. Наверное, даже суперслабость (смеется).

Все делал как положено. Помню по своему детству, как с гаст­ролей всегда для нас с братом привозил очень много гостинцев. Прилетит, допустим, из Будапешта, у него два огромных ярких чемодана, а в одном из них – обувь для меня, да столько, что я это называла «до пенсии». Но при этом он не баловал нас, строго все было в семье. Он нас просто любил.

Любил, например, вкусно кормить. Рано утром нашу семью мог будить характерный стук: у него молоточек был, и вот он рано утром этим молоточком отбивал нам эскалопы, жарить начинал – и такой запах по всей квартире стоял! Но не это, конечно, главное. Забота и любовь его в том заключались, что он нас постоянно развивал, умные книги подкладывал всё время – везде и во всем его внимание чувствовалось.

А запомню я его очень ярким. В шарфе крупной вязки – красном или желтом. Он ещё мог надеть один носок чёрный, один белый. Он же Дева – и любил эффектно где-то появиться. Пальто, пиджаки броские и везде броши...

Канат Каражанов, заместитель директора Казахского национального театра оперы и балета им. Абая, солист балета Государст­венного академического театр танца РК (1983–2001):

– Все, что связано с Аюхановым, – это моя молодость, это огромный отрезок моего творческого пути. Когда Булат Газизович делал набор в 1983 году в свой театр, он подошел ко мне и предложил поработать в «Молодом балете». Я ни секунду не раздумывал, хотя планы были другие.

Он всегда был для нас путеводной звездой, и это счастье, что я оказался в его театре. Это были постоянные гастроли, полные залы восхищенных зрителей, репетиции, концерты. Меня всегда поражала его влюбленность в балет. Он не терпел снисходительного отношения к профессии. Был очень требователен и до бесконечности любил это искусство, постоянно заряжая этой любовью всех вокруг. Аюханов постоянно расширял географию наших гас­тролей, хотел выступить в каждом маленьком ауле.

Конечно, нельзя не отметить, что мастер был щедро наделен уникальными не только творчес­кими, но и организаторскими способностями. Он не просто создал камерный балет, он видел его перспективы. И сегодня мы говорим «балет» и подразумеваем Аюханов – и наоборот.

Имиль Курмаев, внук Булата Аюханова:

– Одно из запоминающихся событий такое. Примерно в году 2005-м, я маленький был, родители построили дачу. Там беседка была, рядом шашлыки делали – в общем, загородный формат семейного отдыха. И помню, бабай, как его внуки называли, делал шашлык из кролика. Он был гением кухни! И я запомнил эту его изящность, с которой он готовил, как он нарезал продукты, даже как воду наливал… Это не просто готовка была! Он с такой душой это делал, ещё и на фоне такой особой атмосферы тёплой, в семейном кругу, что до сих пор все в памяти.

Булат Газизович сразу находил с детьми общий язык, быст­ро уходил от взрослых тем и общался с нами так, что даже самый маленький мог понять. Удивительный был человек!

Гульфида Гафурова, главный балетмейстер Государственного академического театра танца РК:

– Булат Аюханов – это не просто символ балетного искусства. Он – гений. Как он мог все мгновенно видеть, предвосхищать!

Загорится идеей какой-нибудь постановки – и все! Например, «Гамлет» пришел в голову – сразу у него готов спектакль, расписаны партии, хореография, кос­тюмы. Булат Газизович первый в истории поставил на пуанты классический казахский танец. Это постановки «Легенды Сарыарки», «Кыз Жибек» и «Акку – клич лебедя». Аюха­нов поставил более тридцати балетов на музыку казахстанских композиторов на известных сценах Монреаля, Лондона, Парижа.

Всю свою творческую жизнь я пробыла рядом с этим великим человеком. У меня после училища было распределение в ГАТОБ, но я хотела в «Молодом балете» работать. Мы все тогда были немного влюблены в него, покорены его талантом, яркой индивидуальностью. Думаю, он родился с этой миссией, и если спросить, откуда в нём такая невероятно мощная энергетика, то это, наверное, из космоса.

К сожалению, его театр сейчас пребывает не в лучшем состоянии, здание устарело, не соответствует определению Государственного академического театра танца. Конечно, нам нужен новый театр, и, безусловно, театру должно быть присвоено его имя.

* * *

Булат Аюханов – это не только легенда отечественного балета, не только человек, обладавший благородной грацией, вулканическим темпераментом и исключительной музыкальностью. Аюханов – выдающийся педагог, человек, гражданин. Он всегда держался прямо, дистанцировался от власти и был истинно предан только искусству. Не выступал на партийных съездах, никогда не просил за себя, хотя был вхож во многие высокие кабинеты. Если и были просьбы, то только за других – близких и не очень. Независимый, дерзкий и честный.

Он ушел и оставил за собой свет звезды. И понимание того, что мы потеряли что-то гораздо большее, чем легендарного балетмейстера.