У меня есть детское воспоминание: по дороге в аул идёт конь с широченной грудной клеткой, тонкими ногами, гривой до земли. Даже восседающий на нём грузный мужчина выглядит небольшим. Когда я спрашивал, что это за порода, мне говорили: мол, обычный конь из стада. Что же это за лошади такие были? Мы же привыкли думать, что наши кони в степи небольшие, мохнатые, вкус­ные…

Ещё один факт — вспомните про находку археологов в Берельском кургане. Учёные рассчитали, что высота животных в холке около 160 сантиметров, то есть это крупные кони. Так что миф о том, что в степи ездили на маленьких лохматых лошадках, не подтверж­дается.

Невысокая мохнатая лошадка — это скорее монгольский тип, он связан с жесткими природными условиями: 130-140 сантиметров в холке, вес 350-400 килограммов. Вот теперь представьте, что на такое животное садится крупный воин, кило­граммов 80, да ещё амуниция и оружие, и воину надо преодолевать большие расстояния. Оно такой нагрузки не выдержит! Поэтому с учетом большой истории кочевой цивилизации, с учетом того, что все же шла народная селекция, становится понятно: для воинов выбирали других лошадей. Вот их-то никогда не резали, берегли как зеницу ока, им позволяли выходить на пенсию, доживая век в табуне. И такая лошадь известна — это костанайская.

И восстановить былую славу наших лошадей с уникальными параметрами можно достаточно простым способом: к местным отобранным животным прививать кровь донских и других чистокровных скакунов.

Учёным в начале прошлого века удалось воссоздать ту самую лошадь степных воинов — крупное, красивое животное, выносливое. По спортивному потенциалу оно ничем не уступает ни донской, ни английской верховой. Например, жеребец Чухонец в 1950 году установил рекорд скорости, который до сих пор не удалось перекрыть. Он преодолел 100 км за 4 часа 5 минут. Не зря костанайских жеребцов брали в соседние страны для улучшения местных пород.

А теперь о самом главном, почему мы говорим, что необходимо восстанавливать эту породу, и почему государство субсидирует такую работу. Считается, что если поголовье ниже 300 голов, то есть риск исчезновения породы. Мы сейчас имеем около 200 лошадей, тех, что с доказанной родословной и принадлежностью к породе. Дальше все зависит от нас.

Для людей, которые позиционируют себя наследниками большой империи номадов, а не поедателей коней, это вопрос национальной гордости — сохранить уникальную породу, не потерять то, что уже было сделано учёными. К тому же это вопрос престижа, чтобы на тех же играх кочевников выступать на отечественной породе, показывать её возможности.

Государство финансирует научную часть, в остальном нужны единомышленники, собственники лошадей, понимающие важность такой племенной работы. В какой-то степени это социальный, патриотический проект. Именно поэтому мы создаем фонд для восстановления породы и очень рады, что встречаем большое понимание у любителей лошадей. Это шанс прикоснуться к легенде.

Бауржан КАСЕНОВ, председатель правления Национального аграрного научно-образовательного центра