Мамочки ходят туда строго в определенные часы и при полной амуниции: сменная одежда, маска, вторая обувь. В прозрачных кювезах между проводами и трубками лежат крохотные люди, которые борются за право жить.

«До тех пор, пока не увидишь всего предначертанного тебе судьбой, не уйдешь за горизонт», – так говорят казахи. И было предопределено мне, как оказалось, быть среди мам, которым запрещают плакать.

«Пойте малышу, говорите, как вы его любите и ждёте домой, гладьте ручки и ножки, они все чувствуют», – так врачи наставляли каждую маму, пришедшую впервые. И мамы, в глазах которых плещется надеж­да, а иногда страх и отчаяние, пели.

И знаете, как по мне, так ни один певец в мире, даже самый виртуозный, не сможет петь так, как мамы, поющие своим детям, лежащим за стеклом. Где счёт идёт на часы и дни, где врачи не дают прогнозов вообще, потому как все может измениться в любую секунду, где просто живут одним днём, сегодня хорошее состояние – это уже маленькая победа.

Пела и я. И из всех имеющихся в памяти колыбельных петь хотелось только одну, знакомую с детства, ассоциирующуюся с теплом маминой руки, с родительским домом.

«Айым болып тудың ба, күнім болып тудың ба, ата жолын қуың ба, әке жолын қудың ба...» Я пела, сдерживая слезы, ведь иначе выгонят. Пела так, как будто от моего пения зависело все.

В такие периоды человек очень чувствителен ко всему, готов верить во что угодно. Так и мне казалось, что в этих строках – надежда, что станет явью. Что главное сейчас – это петь и верить, и он будет жить, и путь его будет долгим.

Уже позже, дома, после выпис­ки, придя в себя после долгих дней в больнице, я начала искать информацию об авторе, написавшем такие проникновенные строки, но простыми словами. Информации было не так много, зато я узнала, что, оказывается, есть человек, исследующий его творчество, – Нурбол Жайыкбаев.

И я решила с ним поговорить. Найти его оказалось несложно, социальные сети в помощь, как говорится. Написала в мессенджере, обменявшись номерами, мы созвонились.

После беседы с ним я поняла – хочу об этом акыне рассказать со страниц газеты, чтобы помнили, чтобы знали. Потом я провела своё небольшое исследование, задала два вопроса в нескольких чатах: знаете ли вы песню «Келші, келші, балашым» и знаете ли, кто автор строк?

Песню знали все. А вот автора слов не смог назвать ни один из опрошенных мной людей, более того, многие думали, что слова принадлежат композитору Ескендиру Хасангалиеву, написавшему музыку к этой песне. И желание рассказать всем об акыне, имя которого незаслуженно подзабыто, лишь укрепилось. Мне хотелось сделать хоть что-то для человека, чьи стихи стали для меня лично символом материнской надежды.

Я говорила с другими акынами, знавшим его лично, с его сыном Багланом. Прочитала все, что нашла в Сети о нём, и его труды тоже. Так пыталась выстроить в голове образ человека, которого не довелось знать лично, но чьи песни народ поёт даже спустя почти 50 лет. Насколько это получилось, оценят читатели.